Максим Осинцев: От роли в Слове пацана точно не отказался бы
Какая сцена из фильма «Смотри на меня!» запомнилась больше всего?
Обожаю финал картины. Я смотрел фильм трижды, и каждый раз рыдал в конце. Для меня это сильнейшая сцена. Даже моя 12-летняя сестра, которая не так скупа на эмоции, всплакнула.
Это была самая сложная сцена?
Для меня самая сложная – это сцена с Александрой Сергеевной Урсуляк, когда в поезде в Москву во время прочтения письма Марк узнает тайну жизни. После этого был эпизод с выяснением отношений с матерью. Вот она была самой сложной. Ее нельзя было сыграть не по-настоящему, нельзя было обмануть – крупный план, Владимир Александрович Грамматиков требовал давать «правду-правду и еще раз правду». Для меня помощницей стала Александра Сергеевна – достаточно было посмотреть в ее глаза, и какая-то магия уже происходила.
Максим Осинцев с другими актерами в фильме «Смотри на меня!»
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
Ты нашел что-то общее между собой и героем?
Во-первых, я тоже брат. Я в принципе приближен к деревенской жизни: в картине ребята таскают воду, подметают, убирают за коровой. Я вырос в деревне и мне это было близко. Отвращения к коровьему навозу у меня не было. Другой вопрос, что он, Марк, хоть возрастом и младше меня, внутренне, мне кажется, старше. Он заменяет отца своим младшим братьям и сестрам. Думаю, это в силу времени, в котором разворачивается действие картины.
После дебютной роли в кино логичный вопрос: тяжелее в кадре или на сцене?
После съемок в фильме прошлым летом, в сентябре, я вернулся на второй курс Школы студии МХАТ и меня периодически после каких-то этюдов или отрывков ругали. Мастера говорили, что я не играю, подшучивая, что это киномоменты. Немного не перестроился из существования в кадре в существование театральное. Так что учусь переключаться. Недавно после возвращения из института начал записывать самопробы и понял, что театральное существование – более широкое и яркое нежели существование в кадре.
Получается, в кино проще, чем на театральной сцене?
Есть свои причуды. В кино не спрятаться – в театре можно что-то голосом подыграть, например. В кино такой возможности меньше и к тому же нужно помнить, какие жесты и движения делал в прошлом кадре, чтобы не было монтажных ошибок. В общем, и там, и там есть свои сложности.
В каких проектах ты бы хотел еще сняться? В каком амплуа?
Хочется пробовать разное, попадать в человеческое кино, в кино про людей, которое бы трогало зрителя и попадало в его душу.
Если бы позвали в продолжении «Слово пацана», согласился бы?
Это было бы интересно. Я бы точно не отказался, потому что вот эта дворовая жизнь для меня далека и неизвестна. Было бы интересно ее исследовать.
Максим Осинцев в фильме «Смотри на меня!»
Есть ли какая-то историческая личность, которую ты хотел бы сыграть? Или период времени, в котором происходят действия фильма?
Хотелось бы запрыгнуть в будущее – что-то фантастическое.
Тебе 21 год. Страшно было дебютировать в кино?
У меня был уже небольшой киноопыт, но его нигде, к сожалению, не найти – в силу разных обстоятельств проект не вышел в свет. Было ужасно страшно, перед первой сменой не мог уснуть всю ночь. Страх был, но он развеялся, потому что вся команда располагала к себе, все были открытыми и честными.
Великие старики театра говорят, что если перед выходом на сцену пропало волнение, то надо уходить из профессии. Мне кажется, не может не быть волнения перед первой сменой – это же такая ответственность. Это нормально. И волнение зачастую даже может помочь артисту.
В одном из интервью ты говорил, что тебя отчислили из Театральной школы Олега Табакова на втором курсе. Что заставило продолжить путь актера и не бросить все?
Во-первых, потому что мне хотелось этим заниматься. Во-вторых, не хотелось возвращаться из Москвы в свой маленький городок. Ну и поддержка мамы, которая не давала мне сломаться. Я думал, что же делать: поверить словам, что мне ничего не светит, и сменить деятельность, или продолжать биться. Я решил продолжать биться.