В этом сезоне стартовал сериал «Куплю актрису» (онлайн-кинотеатр START), где Максим Лагашкин стал продюсером. Кроме того, в картине «Иван Васильевич меняет все» он сыграет Жоржа Милославского, а знаменитая фраза, произнесенная одним из его героев, трансформируется в «Вонючий «Гуччи»». Подробнее о ролях и личной жизни артист рассказал в интервью MT.
«Куплю актрису»: продюсер – образ собирательный
– Кто ваш продюсер?
– Характер всегда связан с окружающим миром и средой, в которой он живет. С годами он меняется. То же самое и с моими персонажами. Я не сижу и не придумываю себе, какой характер у моего героя. Как правило, в хорошем сценарии это прописано. Поэтому ничего изобретать не нужно: читаешь, впитываешь, играешь в кадре. К тому же все зависит от партнеров: напитываешься и идешь от них.
Максим Лагашкин в сериале «Куплю актрису»
Могу только сказать, что это собирательный образ, а продюсеры обычно – люди прямолинейные и циничные. Если с ним по-человечески, то и они так же с тобой; если пытаешься обмануть – он поставит тебя на место. Но мой герой – далеко не однобокий скот. Человек очень пластичный.
– То есть совсем не искали его?
– Нет! Вообще не понимаю некоторых актеров, которые сидят дома и ищут (смеется). А потом приходят на площадку, а это все не совпадает ни со сценарием, ни с тем, как партнеры существуют, ни с тем, как это продумал режиссер.
Конечно, я иронизирую. Такая работа бывает, когда собирается весь ансамбль, и на читке идет обсуждение.
– Оставили ли какие-то пасхалки?
– Все мои роли собирательные, за персонажами стоят конкретные люди. В сериале есть одна сцена, которая родилась в моменте.
Герой подходит к плей-бэку, где за монитором сидит режиссер, на столе у него лежат снеки и орехи. Их есть-то нельзя.
Мой персонаж, уходя говорит: «Рома, завязывай есть это говно. А то ешь говно и снимаешь говно» (смеется).
В сценарии этого не было, все родилось в момент дубля. Это попало, потому что, как правило, режиссеры не думают о своем здоровье, и на плей-бэке постоянно стоит какая-то ерунда, которую они жуют.
Плюс я и сам снял достаточно картин, как продюсер. Поэтому будут моменты из реальной жизни, из воспоминаний.
– В сериале есть и любовная линия. Чем вам лично не нравятся поступки вашего персонажа?
– Я бы вообще мало бы когда поступил так, как это делают мои персонажи. В момент создания роли я всегда на стороне героя: даже, если он не прав. По-другому быть не может, это работа и профессия.
Но как только заканчивается съемочный день, я подчищаю эти файлы.
«Иван Васильевич»: его Жорж не тот самый Жорж
– Скоро еще одна премьера – «Иван Васильевич меняет все». У вас роль Жоржа Милославского. Легко согласились?
– Да, раздумий не было. Мы быстро договорились обо всем, что меня устраивает как артиста. Плюс мне хотелось поработать с артистами, которые заявлены в касте.
«Иван Васильевич меняет все»
– То есть будущие возможные сравнения не смущают?
– Нет. Я и ремейком это назвать не могу. Это просто свежее прочтение пьесы Булгакова, которую, кстати, до сих пор играют, например, в Театре Сатиры.
Для меня это было детской мечтой. Когда хотел стать артистом, смотрел советские фильмы и хотел делать так же, как те самые актеры. И вот осуществилось.
Конечно, я был вынужден смотреть кадры «Иван Васильевич меняет профессию», потому что мы их повторяли.
Сначала, может быть, где-то внутри я сопротивлялся и хотел делать своего Милославского, но это не правильно. Потому что эти образы в нашем культурном коде, зрители по-другому воспринимать их не могут.
– Много критики в адрес таких работ, когда переснимают советскую классику…
– Критикуют, а смотреть нравится. Мы тех персонажей поместили в современные реалии, но оставили те флер и манеру того, как это было снято Гайдаем. Мы же и линзы на камерах использовали те же, что и тогда. Снимали на тех же самых объектах.
«Иван Васильевич меняет все»
Но это не пародия, а своеобразное путешествие на машине времени, собственно, о чем и речь в старой ленте.
– То есть мы узнаем Леонида Куравлева в вашем исполнении?
– Я не пародировал его, зачем мне это нужно? Мой Милославский – именно мой, но с небольшой изюминкой: с тем, что сделал когда-то Леонид Вячеславович. Надеюсь, что какую-то тональность я уловил.
Окунуться в это мне очень хотелось!
– Как работалось на площадке?
– Мне давно хотелось поработать и с Тимуром Батрутдиновым, и Демисом Карибидисом. Кайфовая компания, с юмором, все разговаривают на одном языке.
Прекрасная режиссерская команда – Рома Ким, Мища Семичев. Я обалдел, потому что так не работал никогда: по семь часов ждал в вагончике.
«Иван Васильевич меняет все»
– Это раздражало или просто новый опыт?
– Да конечно, раздражало (смеется)! Но это особая история, потому что было огромное количество народа. Снимаем сцену, прибыли музыканты. Понятно, что группы могут приехать тогда, когда это позволяет их график гастрольный. Кто-то опоздал, все посыпалось.
Но режиссеры – это особые парни. Уже вся группа падает об бессилья, а эти два – свежи, бодры и на энергии. Всегда готовы снимать, что и делали. Это интересно! Все было радостно.
Но в следующий раз все будет по-моему (смеется).
Два сына: какой Лагашкин отец
– У вас два сына с большой разницей. Чувствуете различия в поколениях?
– Я стираю границы, чтобы этого не чувствовалось. Старший уже в таком возрасте, в котором уходит юношеский максимализм. Он признает то, с чем был не согласен когда-то, когда я ему говорил. Теперь наши мнения совпали.
С младшим я тоже на одной волне, вплоть до того, что мы слушаем одну музыку. Правда, за редким исключением он слушает мои треки, а его – всегда (смеется). В наших отношениях легкость. Может быть, это у меня пришло с возрастом.
Максим Лагашкин с сыном Лукой
Наверное, разница есть, но я не могу и не хочу это анализировать, потому что считаю, что остаюсь современным человеком. Дети помогают продлять молодость.
– Кто больше похож на вас по характеру?
– Оба похожи и на папу, и на маму. И это не моя деликатность. Но каждый из них в разном возрасте похож то на меня, то на Катю. Четких границ нет.
Мы даже иногда смотрим с женой и смеемся друг над другом: «Вот смотри, это твой характер. Нет, это твой» (смеется).
Но я и за собой замечаю, что иногда поступаю или веду себя, как мой отец. Мне даже Катя говорит: «Ты сейчас, как Вадим Иванович». Но это не специально, это внутри, и математике не поддается.