«Наша история начиналась так же, как большинство обычных историй. Мне было 22, ему — на год меньше, он играл приятную музыку, которая мне нравилась, и в итоге все завертелось. Я была неприятно удивлена масштабами его коллекции порнофильмов, но списала это на мальчишеские увлечения.
Мы поженились. Год спустя я заметила, что он участвует в сексуальном чате с незнакомками. Он извинялся и обещал больше этого не делать. Я поверила…
Через 4 года мы были на семейном торжестве, и мне понадобилось позвонить. Вместо своего телефона в спешке схватила его — а там мигает смс от моей лучшей подруги. И стало ясно, что у них интрижка.
Я пошла прогуляться, плача и думая, за что мне все это. Его семья не знала, как меня утешить. Вскоре я узнала, что он занимается сексом со всеми доступными женщинами, мужчинами, проститутками, случайными попутчиками… В общем, у него секс-аддикция.
Он понимал, что это проблема, и согласился на трехмесячный лечебный курс. Мы оба не знали, хотим ли жить вместе дальше. На время оборвали все общение. Я пыталась его понять, списав все на компульсивное расстройство или что-то более серьезное, но не на то, что он больше меня не любит.
В итоге я решила, что у нас «четвертной кризис», сняла со счета свои деньги и уехала жить в другой город. Я читала книги, ходила на йогу и думала, что же делать дальше. Я начала ходить к психотерапевту с тем багажом, о котором не знал муж: детская сексуальная травма, неконтролируемый аппетит, созависимые отношения в прошлом. Я не знала, насколько сильно это влияет на наши отношения, но хотела стать сильным и независимым человеком, а что будет с нашим браком — время покажет.
Когда он вернулся из лечебницы, мы решили попробовать опять жить вместе, но по новым правилам. Мы спали в разных комнатах и не занимались сексом 7 месяцев.
Наши разговоры крутились вокруг сериалов, развлечений, политики — и все. Мы даже не целовались. Я периодически проверяла банковский счет и его телефон, но такая ситуация начала мне надоедать. Было очень сложно оставаться собой, когда приходится действовать по‑шпионски, исподтишка. Тем более я понимала, что не могу контролировать все, и если ему нужен секс — он его найдет.
За два года он сорвался четырежды. Каждый раз мы расставались, не зная, сойдемся ли опять. Когда он уехал на лечение в четвертый раз, что-то изменилось.
Последнее лечение было посвящено созависимости и травме, а также тому, как это влияет на отношения. Я впервые отправилась на сеансы вместе с ним. Излечение от сексуальной зависимости — это не просто отказ от секса с кем угодно, а долгий процесс, как с алкоголизмом. Я поняла, что действовала неверно, считая мужа второй половиной, «моим всем» и «светом в окошке». Мне нужно было привыкнуть к тому, что моя жизнь — полноценная, и если я встречаюсь с ним, то лишь потому, что сама этого хочу. Если мы хорошо общаемся — отлично, а если нет — я могу обратиться к друзьям или заняться чем-то сама.
И мы решили, что это будет наш второй брак. Первый закончился в тот момент, когда я взяла его телефон и узнала об измене. Теперь все будет по‑другому. Мы даже купили новую кровать — старая столько раз принимала других людей, что мне не хотелось больше ее использовать.
И этот новый брак сделал счастливыми нас обоих. Муж по‑прежнему зависим от секса. Я не доверяю ему на 100%, но больше не беспокоюсь.
Мне кажется, сложно полностью доверять кому-либо. У нас отдельные спальни, и каждый месяц мы порознь проводим неделю, чтобы побыть в своем личном пространстве. Да, это не похоже на обычную семью, но так нам очень удобно. У меня теперь тоже бывают краткосрочные романы, в этом мы квиты.
Наш секс стал прекрасным! Раньше я только и думала о том, с кем он занимался сексом до меня, теперь я наслаждаюсь процессом. Да, жизнь с зависимым человеком сложна, и я думала, мы никогда не будем вместе, но мы нашли выход, устраивающий обоих».