В последние недели по интернету прокатилась волна «извинительных» видео: их записали и участники голой вечеринки, и блогер, возмутивший общественность роликом, в котором бросил маленького ребенка в снег. Помимо оправдательных слов, авторов таких видео объединяет и выбор одежды – свитеры и водолазки, которые быстро оформились в микротренд.
Если дресс-код «почти голой» вечеринки предполагал провокационные образы с частично или полностью отсутствующей одеждой, то на видео с оправданиями их авторы предстают нарочито одетыми. За считаные недели свитер превратился в форму для извинений, причем не любой, а с конкретными свойствами: нейтральный, без рисунков, неопределенного бренда, одним словом — никакой. Возможно, это способ сказать: я такой же, как вы, где-то на полке у вас залежался похожий растянутый свитер, у нас есть что-то общее, а значит, и вы могли бы оказаться в похожей ситуации.
Такая невербальная коммуникация работает не только в извинительных роликах: когда вы входите в комнату, одежда что-то сообщает о вас еще до того, как вы успеете сказать хоть слово. Другое дело, что раньше словарь моды был строго регламентирован принадлежностью к тому или иному социальному кругу, профессии, сословию. А в наше время, когда такая иерархия почти отсутствует, тренды формируются как элитой, так и субкультурами, а мода превратилась в сплошное цитирование, четкие «словарные определения» почти исчезли. Одна моя знакомая светская девушка, любительница авангардной моды, рассказала мне, как шла по Арбату, встретила бездомного и поняла, что одеты они абсолютно одинаково — за исключением того, что на ней были вещи из последних коллекций дорогих дизайнеров. В этом смысле свитер – одно из редких универсальных определений, которые каждому напоминают о чем-то своем и домашнем.
Язык моды не просто противоречив: разные значения иногда исключают друг друга. Сегодня среди мужских трендов часто появляется кружево, которое многие считают женственным. Но исторически этот материал был именно элементом мужской одежды, атрибутом аристократии, который транслировал совсем другие смыслы: в первую очередь то, что владелец такой одежды не занимается ручным трудом. Непрактичность кружева, как и аристократичной одежды в целом, тоже говорили именно о принадлежности к высшим слоям общества: крестьянин, который трудится в поле, просто не мог позволить себе красоту ради красоты. Сегодня же именно возможность прийти на работу в трикотажном костюме, носить мягкие материалы и свободные фасоны маркируют настоящую «роскошь». Некоторые вещи не полностью меняют значение, а слегка трансформируются. Взять, к примеру, худи. В разные времена эта вещь была «униформой» то рэперов, то айтишников, то представителей маргинальных субкультур – вроде бы таких разных, но все же чем-то похожих социальных групп, которые объединяет некое противостояние мейнстриму.
В отличие от традиционных языковых систем, язык одежды не универсален: та или иная вещь транслирует разные сообщения в зависимости от того, в какой социальной группе или временном периоде вы находитесь. Возьмем ту же черную водолазку. На Киркорове это вещь, обнуляющая неприглядный поступок в глазах общественности, на Стиве Джобсе — «отсутствие» стиля и статус «вне моды», а вот, например, на музыкантах из The Beatles – фэшн-заявление.
Ваш гардероб говорит за вас, хотите вы того или нет. Одежда — такой же инструмент коммуникации: она может привлечь внимание или помочь затеряться, сообщить о серьезном подходе или, наоборот, намекнуть на пренебрежительное отношение. И как бы неоднозначен ни был этот язык сегодня, есть универсальные обозначения, понятные всем. Если вы выбрали некомфортный, слишком узкий крой, это сказывается на манере держаться. Подобрали образ чересчур «правильно», и ваш нагрудный платок в точности подходит к носкам? Слишком старались – значит, не уверены в себе. Выбрали костюм, который сидит красиво, но не сковывает движений? Значит, знаете, что делаете. Вместо того, чтобы обвинять моду в том, что она навязывает тенденции, не лучше ли использовать инструменты, которые она дает, в свою пользу?