В этот раз вас ждут истории более захватывающие: о семье с шестью детьми, трое из которых из детского дома, о папе, воспитавшем десять подростков без жены, и о паре, принявшей к своим троим еще двух детей мужа от первого брака. Жизнь подкидывает разные вызовы, но пример этих мужчин доказывает: мы можем все — если есть желание и любовь.
minamilk
Если их не заберем мы, они так и останутся в системе
Александр мастер по обработке металлов, а его супруга работает бухгалтером. Семья из Москвы приняла решение удочерить троих детей из приюта, имея уже троих своих.
Александр:С утра, когда дети толпой собираются в школу, жена и я прячемся! На самом деле все по графику. Семья большая, санузла один, поэтому просыпаемся по очереди: сначала мы, потом старшие дети, затем средние, а потом младшие. Старшие будят младших, те чья сегодня очередь, уходят гулять с собаками. Так начинается наше утро.
Сначала о приемном родительстве я задумался ещё в школе. В классе была приемная девочка. Хотелось окружить её заботой и поддержкой. Взрослым оставаясь, не раз вспоминал об этом и допускал, что у меня будет приемный ребёнок. Но у супруги и меня трое собственных детей, так что всё оставалось на уровне идей. Жена первая предложила начать готовиться к приемному родителю — подруга дала такой пример. Я согласился, и мы пошли в школу приемных родителей (ШПР).
Информация в базе данных сирот менее информативна, чем AliExpress с иероглифами. На фото дети обычно испуганные (снимки делаются практически сразу после изъятия), а описания некорректные: здоровому ребенку могут указывать множество диагнозов, а наоборот.
Нам повезло: узнали, что в детский дом попали брат и сестра. Жена хотела девочку, а я был уверен, что у нас хорошо получаются мальчики. Услышав про сиблингов, решили, что таким образом вопрос будет решен. Потом узнали, что детей трое: Саше было почти 2 года, Лере — почти 5, а Жене – 9. Жена расстроилась: еще троих не потянем (на тот момент нашим сыновьям было: Андрею — 14, Артему — 9, Арсению — 5). Но я настоял: если их не заберем, они навсегда останутся в системе, потому что большинство приемных родителей так и считает: троих не потяну.
Адаптация оказалась самой сложной задачей — около года проходила просто ужасно и невероятно тяжело. В какой-то момент стало понятно: нужна помощь, и начали психотерапию. Сложно было ещё и то, что поддержки от близких не было: чем дальше человек был, тем больше он радуется за нас, а чем ближе – тем хуже относился к нашим переменам.
С течением времени всё наладилось, и дети снова стали общаться с родственниками, но в самом начале, когда поддержка была особенно необходима, её не хватало.
С кровными детьми мы установили правила, которые оказались полезны и для приемных. Первое — учёба, второе — физкультура (без неё все становятся раздражительными), третье — разделение обязанностей. Дети сами выгуливают собак, убирают свои комнаты. У нас есть график дел, которому все следуют.
Для меня быть отцом — значит быть рядом. Каждому ребёнку нужно осознавать, что его принимают, что ему доступна помощь и поддержка. Моя задача — предоставить всё это своим детям, стать для них опорой.
Я не различаю кровных и приемных детей. Мужчинам в этом отношении даётся легче. Женщина переживает целый пласт физиологических изменений, направленных на подготовку к материнству, не только организма, но и психики. У мужчин всё организовано иначе.
Главное отличие приемного ребёнка от биологического — неизвестность его прошлого. Приемный ребенок не может объяснить свое поведение словами «я поступаю так, потому что рос в такой-то среде и пережил такие события». Некоторые поступки могут показаться непонятными и необъяснимыми, заставляя родителей задумываться о психических проблемах.
Пришествие стольких малышей перевернуло нашу с супругой жизнь. Но я рад таким изменениям. Люблю своих чад, но осознаю, что неправильно растворяться в них, необходимо ориентироваться на себя, на жену. Вкладываясь в собственную личность, становлюсь лучше и для своих детей.
Чтобы они ни делали, все равно они классные!
Святослав — отец десяти приемных детей.
Святослав: Много лет занимался работой с подрастающим поколением, включая время работы в детских домах. Мама — педагог, поэтому становление многодетным отцом кажется мне закономерным событием.
Можно устраивать много спортивных состязаний, мастер-классов и праздников, но детям, лишенным родительской опеки, требуется нечто большее. Им необходим наставник.
Примерно в тридцать лет я серьезно изучил вопрос о приемном родительстве и прошел ШПР. Вскоре после этого я сменил работу, так как мне стало необходимо много путешествовать по разным странам, а такой образ жизни трудно совместить с воспитанием детей.
Всё изменилось после встречи с будущей женой. На форуме прочитал просьбу женщины о ремонте замка. Так как она жила далеко, не ответил. Через несколько дней просьба появилась снова — никто не отреагировал. Она написала, что многодетная приемная мама, и я решил помочь: приехал, починил замок, мы поговорили. Её пример восхитил меня: у неё тогда было трое приемных мальчиков от 11 до 13 лет. Она сделала то, чего хотел, но боялся я.
До бракосочетания, даже совместной жизни, дети видели во мне просто «кого-то мужчину». После регистрации брака всё переменилось. Сами поведали, что теперь относятся ко мне серьезно, будучи уверены, что пропаду я не смогу.
Месяцем перед локдауном в 2020 году жена развелась. Это было её решение, хоть дети и старались сохранить семью. Для детей это был стресс, переживали сильно. Развод стал неожиданностью не только для детей, но и для органов опеки: мы казались образцовой семьей. На собрании с детьми честно рассказали все и спросили, с кем хотят остаться. Двое остались со мной.
После развода нас всех заточили в квартире пандемией, и мы начали новую адаптацию. Дети с трудом привыкали к переменам, а у меня появилось много дел, которые раньше выполняла жена. Через несколько месяцев все наладилось, и я, глядя на пустые детские кровати, понял, что хочу еще детей.
Наша семья увеличилась на семь человек. Перед принятием каждого ребёнка я советовался с сыновьями. Первоначальная реакция всегда была отрицательной, но потом дети уходили обдумывать и возвращались с согласием. Перед тем как мы взяли первого после развода мальчика — Лешу, дети сказали, что им и так хорошо, но они знают, как тяжело сейчас Леше, поэтому готовы принять его, чтобы его жизнь изменилась.
У нас установился обычай знакомить новых детей со старыми через одного. Вернувшись, расскажет о новом все остальным.
У меня сейчас десять детей: пять находятся под опекой, а остальные совершеннолетние. Один живет вместе со мной, другие — самостоятельно. Ещё один из ребят, который остался с женой, снова оказался в детском доме. Возвращаться в семью он не захотел, но мы поддерживаем связь, и он часто приезжает в гости.
В моем случае получается специализироваться именно на подростках. Им сложнее всего обрести семью, приемные родители чаще хотят взять малыша. Подростковый возраст и у детей из семей – период сложный, когда происходит самоопределение, когда нужен взрослый рядом, которому можно доверять. Без такого взрослого начать самостоятельную жизнь очень тяжело.
В нашей семье главное — доверие, честность и открытость. Я поддерживаю развитие собственного мнения и право голоса.
Это то, чего дети из системы не всегда понимают.
Есть обязательства и мероприятия, значимые по причине родства.
Каждый самостоятельно выбирает, как отметить день рождения, другие могут этого не одобрять, но вместе проводим время. Объединяемся в поездках, но каждый отдыхает по-своему.
Принятию установившихся правил нелегко следовать каждому, одному требуется месяц, другому — целый год. Сыновья оказывают большую поддержку во время привыкания к новому члену семьи.
Например, в отпуск мы ездим на машине. Это долгий путь, во время которого нужно себя чем-то занять. Обычно это игры, но новичкам правила нужно объяснять. Чтобы я не отвлекался от дороги, этим занимаются знакомые с играми. Вообще, у нас в семье высокий уровень поддержки.
Любой взрослый способен взять на себя родительские обязанности, не только женщина. Для мальчиков важно иметь рядом отца, мужчину. Только мужчина сможет показать мальчику дух приключений и ценность семьи.
Жизнь у нас не всегда идеальна. Это подростки с сложным опытом. Порой происходят ситуации, которые заставляют задуматься: почему это происходит? Но несмотря ни на что, дети потрясающие.
Пространства маловато, но все хорошо сложится далее.
Алексей вместе с супругой и пятеро детей проживает в доме из одного этажа на три комнаты в шестидесяти километрах от Смоленска. Год назад Алексей приютил у себя сына и дочь от первого брака, когда их мать лишили родительских прав.
Алексей: Разрыв с первой женой произошел почти десять лет назад. Детей осталось двое, как принято — с матерью. Дочь бы и не отдала. Я старался общаться с детьми, знал о сложившейся ситуации в их семье и был готов к тому, что переедут жить ко мне.
Я строящий, супруга управляет домашним хозяйством. При осознании моего намерения забрать Вадика и Вику противоположность не высказала.
Мы оба знали, что детский дом ребенку не подходит. Не потребовалось даже специального совещания, всё было очевидно. Всё произошло стремительно: на одном судебном заседании Наталью лишили родительских прав, и больше мы её не видели. А мне предоставили опекунство — дети сами изъявили желание жить со мной, поэтому я забрал их прямо из зала суда.
Когда Вадик с Викой только переехали, много рассказывали о жизни, о том, как чуть не сгорели однажды, о постоянных гостях-незнакомцах, собутыльниках… Наталье Бог судья. Рад, что детей забрал. Если бы знал, что это возможно, раньше сделал. Спасибо фонду «Дети наши», юрист подсказала, как все грамотно сделать.
Остальные дети приняли брата и сестру спокойно, хоть прежде не общались. В доме три комнаты: мальчишки спят в одной, девочки — в другой. У каждого есть своё маленькое личное пространство, которое стараются уважать.
Не знаю, как так вышло, рецепта нет. Но Катя, например, всегда жила одна, теперь к ней подселили Вику, которая на четыре года младше, но какого-то протеста не было. Когда семья дружная, каждый на своем месте, каждый при деле, и не успеешь накосячить. У нас огород, поле с картошкой. Полоть и убирать нужно. Обязанности не делим: собрались и пошли, делаем все вместе. Старшие и младшие по мере сил.
Хозяйство небольшое, но свое, очень помогает. В доме печное отопление, поэтому ездим с пожилыми за дровами на велосипедах. Нарубим — трактор вызываем для перевозки домой. В общем, не жалуемся. Единственное, что, как мне кажется, вызвало сложности у Вики и Вадика, — это правила в нашем доме, которые все должны соблюдать. К такому привычка нет.
Важно сообщать, куда собираешься и на сколько, во сколько нужно приходить домой. Такие простые и очевидные правила, но детям потребовалось время, чтобы с ними смириться. Детям помогли психологи фонда, которые объяснили, что правила придуманы не для того, чтобы испортить жизнь, а потому что мы любим и заботимся.
Было у нас с супругой три ребёнка, теперь пять! Конечно, сложнее стало, но справляемся. На еду, одежду хватает. Фонд помог организовать пространство в детских комнатах, привезли кровати, сейчас с верандой помогают: отделку поменять, кухню вынести, чтобы немного увеличить площадь.
Для меня быть отцом — это воспитание своих детей. Важно, чтобы получили образование, профессию, стали самостоятельными. Много внимания уделяем учебе. Семья большая, каждому нужна забота и внимание. Дом небольшой, но зато все вместе. В тесноте не обидно, а дальше будет только лучше.
Фонд «Дети наши» с 2006 года помогает детям-сиротам, а с 2018 года занимается профилактикой социального сиротства и системным решением проблем сферы защиты детства. Сейчас фонд открыл новое направление — семейное устройство и работа с приемными семьями. Цель этого — чтобы все дети жили в семьях и вырастали благополучными взрослыми.