Актер и шоумен Гарик Харламов проанализировал историю конфликтов своей жизни: от школьных драк и интриг в КВН до разводов с женами и противостояния с Ларисой Гузеевой, партнершей по фильму «Теща».
Детство моё было бурным. Рос я в 80-е, в Советском Союзе. В этом дворе постоянно происходили ссоры. Мой дом был третьим, а рядом — пятый. Это уже провокация. Мы дрались дом на дом. В футбол или квадрат играли, но порой сами бог велел побоксировать друг друга.
Часто приходилось вмешиваться в разборки девочек и драться с одноклассниками, как друзьями, так и врагами. Это обычное явление детства, которое наверняка знакомо многим мальчикам. У большинства из нас это заложено природой, против которой не попрешь.
В девяностых, во время распада Союза и продвижения танков к Белому дому, мама решила, что мне не безопасно оставаться в Москве. Родители разводились, отец переехал в США, и принято было решение отправить меня к нему учиться. В Штатах у меня начался конфликт со своим самим собой.
Восемь лет я учил французский в советской школе, английский не знал совсем. В Америке ему пригодилось бы очень. Поместили меня в класс для новых, и моим другом стал индийский Калиб. Что с ним теперь – неизвестно, а тогда был близким человеком.
Непонимание речи и невозможность отвечать создали трудности с адаптацией к новой обстановке. Со временем всё стало налаживаться, я вырос — и настало время возвращаться в Россию. Здесь вновь предстоит начинать все заново, наверстывать упущенное. Сложности добавляет конфликт с родителями.
Семья не одобрила моего участия в КВНе. Дедушка прямо говорил, что всё это бессмыслица: «Как можно на этом зарабатывать, и вообще — быть клоуном!» — утверждал он. Я возражал, что клоунство – уважаемая профессия. Но получал ответ, что КВН не профессия, а студенческая забава, и мне нужно найти нормальную работу.
В том возрасте мой юношеский максимализм был наивысшим. Непонятый родными, продолжил делать то же самое. Когда попал в высшую лигу (а конкурс там 300 команд на место!), родители поняли, что переубеждать бесполезно.
В определённый момент из КВН пришлось выйти из-за разногласий с Александром Васильевичем Масляковым. Его позиция по поводу моего участия в другом проекте не оставляла мне выбора кроме как уйти. Сначала не было ясности, куда двигаться дальше, но затем появился шанс на «Муз-ТВ», где начался путь в качестве сольного артиста вне командного контекста. Если раньше противостоянием были противники на сцене, то теперь встал вопрос о самопознании.
У меня появился новый конфликт. Из квнщика я стал перестраиваться в участника развлекательной индустрии, как юмористической, так и не очень. В это время появился Comedy Club, мы там начинаем действовать, и мои проблемы с КВН обостряются.
Недовольство общества, выражаемое Александром Гордоном на Первом канале о том, что Comedy Club портит молодежь, заполняет мое жизненное пространство. Необходимо отвечать, отстаивать себя и доказывать, что мы вовсе не портим молодежь.
Если бы всё ограничилось этим, было бы слишком просто. Началась семейная жизнь: один брак, второй. В каждом из них — множество конфликтов. Новые, кажущиеся разными, на самом деле похожими. Всё из-за того, что находимся в разных измерениях.
Женщины подходят к действиям с примесью эмоций. Говорим мы что-то – в это время женщины воспринимают интонацию и взгляд. Делаем мы что-то – это не мешает им обращать внимание на мелочи.
До 42 лет я понял: мужчине нужно не просто добыть еду, убив оленя, но и учесть чувства жены, угождая её капризам, переходящим в претензии. Женщина не может обойтись без размышлений. Это касается дат, например. Я не помню ни одной — а у женщин на эту тему пунктик. Им нужно всё контролировать и фиксировать: когда встретились, когда сходили на свидание, когда поцеловались. Мы с разных планет, и это замечательно. Это и есть жизнь. Быть в отношениях без конфликтов странно: тогда ты не поймешь, что хорошо, а что плохо.
С тревогой жду момента, когда дочери исполнится четырнадцать лет — и начнётся всё это. Она у меня умная и здравомыслящая, но пример сестер, которым сейчас двадцать три года, показал, как бывает в этом возрасте. В какой-то момент максимализм возьмёт верх, дочь придёт и скажет: «Мне нравится этот мальчик». Мои возражения типа «Подожди, Настенька, это же бомж!» не будут иметь особого значения. И так возникнет ещё один автоматический конфликт.
Надеюсь, этот проект не будет таким продолжительным, как моя история с программой «Давай поженимся!», которая давала мне материал для соцсетей в течение пяти лет. Как правильно сказал Тимур Вайнштейн, продюсер фильма «Теща», в котором мы снимаемся вместе с Ларисой Гузеевой, это был самый длительный промоход за всю историю кино.
Этот конфликт, в отличие от всех предыдущих, вымышленный. Мы никогда не пересекались, не были знакомы. В вселенной Гузеевой я был Джокером. В моей вселенной было всё примерно то же самое, только наоборот. И вот мы наконец встретились на съемочной площадке. По сценарию враждующие зять и теща меняются телами.
Суть не нова, и я вряд ли согласился бы принять участие, но как отказаться, когда в нём снимается Гузеева? Фильм получился необычным, зрители такого ещё не встречали. А мы с Ларисой Андреевной наконец всё решили.
Оказалось, она думала, что я её ненавижу. Но как я могу ненавидеть человека, которого никогда не видел?! У меня вообще не было никаких чувств. Я просто уважаю ее как прекрасную актрису, как профессионала. Мы обговорили это и закончили съемки друзьями. Правда, не исключаю, что продолжу выкладывать шутки из «Давай поженимся!», раз уж передача вернулась в эфир.
Будьте как барон Мюнхгаузен: улыбайтесь! Легкость в восприятии конфликтов продлит жизнь. Споры, ссоры, неурядицы — неизбежные части жизни. Однако каждый конфликт учит нас мудрости и опыту.
Вспомним, к примеру, нашу перепалку в караоке-баре, начатую Андреем Канчельскисом (который, правда, уже много раз извинился). Вывод очевиден: меньше алкоголя и больше позитива. Тогда всякой глупости можно избежать, за которую потом будет стыдно.