Это, конечно, самый прекрасный на свете ребенок, но нужно быть честным. В свои первые минуты жизни она напоминала мне знакомого якута после запоя: густые черные волосы, маленькие глазки, опухшее лицо. Помню, как тяжело было 47-летнему Борису по утрам. Моя же дочка, если верить медсестре, только появившись на свет, чувствовала себя прекрасно:
В родильном блоке тихо, только чуть гудит со стены бактерицидный облучатель, а еще шумит вода в кране. Окончив работу, акушер-гинеколог Ольга моет руки. Жена отдыхает в родильной кровати. Все закончилось, а начиналась эта история вот так.
Эту речь я слушал, сидя на крыше дома в Нижнем Новгороде: внизу гудели машины, а наверху мы с другом Гришей пили глинтвейн и обсуждали будущие роды. Большинство моих знакомых отнеслись к совместным родам скептически. Бывший коллега Никита предостерег:
А вот эту фразу я в разных формулировках читал в интернете: «Не мужское это дело!»
В один из дней, ровно в десять вечера, организм моей жены просигнализировал: пора (отошли, как говорится, воды). Мы отправились в роддом. Уже в приемном покое я сразу начал волноваться по всем поводам. Например, бояться за жену и ребенка (ну не зря же я в юности столько раз перечитывал «Прощай, оружие!» Хемингуэя, где супруга героя погибает при родах). И еще, конечно, эгоистично волновался за себя: вдруг и правда увижу что-то такое, от чего упаду в обморок? Мало ли как среагирует организм в незнакомой ситуации. Позор!
Супругу увели первой, а я, переодевшись в халат и штаны, которые мне выдали медсестры, отправился следом в родовую палату.
Небольшая комната (размером с гостиную в обычной московской квартире) оказалась уютной. Несколько ящиков с медицинскими инструментами, висит дозатор с жидким мылом, в углу — реанимационный столик для ребенка (туда его на время кладут сразу после рождения).
Жена уже лежала на кровати и морщилась от начавшихся схваток. Медсестра подключила к ней два датчика аппарата кардиотокографии. Следуя его показаниям, кряхтящий принтер, стоящий на маленьком столике, выплевывал длинную бумажную ленту: там изображалась кривая сердцебиения еще не родившегося ребенка, а чуть ниже — график интенсивности схваток жены.
Тут меня захватило очередное чувство, которое переживает мужчина на своих первых родах: чувство своей беспомощности и бесполезности. Кажется, что сделать ты ничего не можешь и шатаешься по палате, как никчемный зевака. Я постарался найти себе какое-никакое дело: исследовав монитор аппарата КТГ, обнаружил, что цифры, растущие вверх до сотни, означают усиливающиеся схватки.
— начал советовать я, вспоминая свои многочисленные мужские травмы.
Схватки все усиливались, акушерка приходила и уходила, жена держалась спокойно, ну разве что дышала чаще. Появился анестезиолог и поинтересовался:
Где-то в этот момент я наконец перестал чувствовать себя бесполезным зевакой и комфортно устроился на вторых ролях этого сюжета: принес простыню, сходил за водой… Стал держать жене ноги в нужном положении — по совету акушерки (так, чтобы в итоге новорожденному было легче попасть к нам в комнату). А еще я внимательно (насколько это было возможно) наблюдал за тем, как появляется ребенок. В конце концов, подумал я, делали мы его вместе, глупо было бы сейчас отворачиваться. Заодно выяснил интересный факт про себя: оказалось, что вся эта наглядная физиология родов меня совершенно не смущает.
В целом, думал я, это напоминает очередное наше с женой приключение: еще до свадьбы вдвоем мы занимались дайвингом, ходили по горам, а однажды совершали банджи-джампинг с 200-метровой башни в Макао. Сейчас все было примерно так же: нужно совершить какую-то череду действий и выполнить определенную задачу — сделать так, чтобы скорее родился ребенок.
Жена задышала чаще, а я вспомнил, как в прошлом году мы погружались в Красном море. Еще не слишком опытный дайвер, я израсходовал почти весь свой баллон. Мы всплыли вдвоем, используя ее воздух. Как странно было бы на родах, в этой экстремальной ситуации, оставить ее одну!
И еще, стоя у родильной кровати, я в который раз убедился: большинство занятий (если это, наверное, не работа в шахте) глупо делить на женские и мужские. Не уверен, что если бы мне пришлось рожать (надеюсь все же, что никогда не придется), я смог бы это сделать так же спокойно. Ну и вообще, сколько раз видел, как в критические моменты девушки оказывались выносливее и смелее, чем мужчины.
— посоветовала жене акушерка.
И вдруг я увидел, как на свет появляется новый человек: показалась черная шевелюра с вьющимися волосами.